Раздать сценарий - Страница 184

184

— Более того, это влечет за собой если не обоснованные, то вполне сопутствующие улики, пригодные для следствия.

— Вот как, — констатировал Селенаб. — Любопытно. К сожалению, эти дела касаются меня и моего брата. И никого более…

— Нет! — Макс резко поднялся и навис над белом Коу. — Коли у нас дело завершается, раз уж мы пошли на такие радикальные меры, то надо действовать. Мы играем в открытую, чего и от вас просим. И касается не вас, а всего города. Сколько жителей пропало? Сколько не могут уснуть и живут в страхе, с боязнью оказаться следующим!

— Я расскажу, сядьте. Играть, так играть со всеми картами. Мне не хотелось никому афишировать. Так уж повелось — подобное может повлечь… Хм… Нежелательные последствия.

— Мы гарантируем, что это останется между нами, — уверил мэр.

Рассказывай. И рассказывай подольше. Как можно увлекательнее. Лишь бы пропало это отвратительное ощущение, как будто в груди засела ласточка, ищущая путь наружу.

Селенаб устало вздохнул:

— Что ж.

* * *

— Мам, мам, ну скоро?

— Да, мам, когда он придет?

Нерадивые детишки дергали за подол, мешая последним приготовлениям. Муж вот-вот должен оборотиться. Как же можно оставить его голодным и встретить с пустым столом?

«Охотник мой, — с любовью думала Алниса, пряча от детей нежную улыбку. Ту улыбку, предназначавшуюся только супругу. — Тоскует старая душа по лихим приключениям. Как сменил море на сушу, так и места себе не находит, все забыться пытается».

А забыть есть чего. Содеянного не вытворял никто и никогда — замашек таких мало кто сыщет внутри себя.

— Фрил, догоняй! — задорно кричал тощий Селенаб, легонько похлестывая прутиком по мягкому заду полноватого и низкорослого брата.

— Не хочу догонять! Устал я уже! — недовольно отвечал младший брат.

Оно и понятно: Селенабу не хватало внимания, не хватало общения, а взаимодействовать с кем-то надо. Домов вокруг не было: лес да поле, а играть хотелось. Только брат и никто более, поэтому и разница в четыре года в данном случае несущественна. Конечно, Фрила не хватало на весь мальчишеский азарт брата, но он старался продержаться до последнего, чтобы, не дай Бог, не показать свою слабость.

— Мам, я есть хочу! — простонал Фрил, жалобно заглядывая в глаза Алнисы.

— Хороший мой, ну подожди немного, — улыбнулась мама. Нагнувшись, она чмокнула сына в щеку и приподняла, держа за подмышки. — Ух… Вот это вырос! А ты уверен, что тебе надо кушать, поросенок?

— Ну ма-а-а-ам! — протянул Фрил, дрыгая ногами.

— Да я же шучу. Иди, поиграй с братиком, время быстрее скоротаете. Наверное, у папы сегодня большая добыча!

Селенаб засветился от радости и аж подпрыгнул, предвкушая очередную игру. Невеселый Фрил побрел к нему, но старший брат не обращал внимания. Он был занят придумыванием игры.

— А давай в прятки! — определился Селенаб.

— Давай, только на одном этаже.

— Ну хорошо, ты считай!

— А вот нет! — встряла мать. — Никаких мне здесь пряток. Хотите играть — марш на второй этаж. Тут мне мешать не надо!

С шумом и криками дети побежали наверх. Одетые в шерстяные носки ноги глухо стучали о ступени. Странно, вроде два маленьких мальчика, а весь дом от них ходуном. Ох уж эта энергия…

«И куда она успевает тратиться? Молодцы они — не отчаиваются. Бедняги, совсем детской жизни не видят. Это маленькие пока, а что же там, дальше? Не приведи Всеединый что с нами случится — пропадут же. Ох, пропадут», — Алниса смахнула подступившие слезы и вновь перевела внимание на готовку.

Элинимо действительно задерживался, но ситуации могут быть разными. И лучше бы не вдаваться в подробности, а просто-напросто дождаться, напевая их любимую песню «На волнах неба», которую ее будущий супруг в далеких, давно прошедших годах лихо горланил ей под окнами, а потом ночами тихо и умиротворенно напевал, нежно покусывая за ухо и держа в крепких объятиях. Все еще упругое тело, тронутое лишь растяжками после вынашивания двух сыновей, помнило прикосновение натруженных ладоней, ее кожа знала каждую их мозоль, каждый бугорок.

С приготовлениями было покончено, ужин выставлен и уставшая жена села передохнуть.

Последние восемь лет она жила счастливой и умиротворенной, ни о чем не думая. Ей хватило приключений молодости на всю жизнь, чтобы теперь, живя в глухом месте, еще о чем-то беспокоиться или ворошить прошлое. Восемь лет их одиночество было разбавлено двумя прелестными миловидными детишками, и не сыскать ничего счастливее и радостнее. Будь она сиолиткой, сказала бы, что Лаома не покидает семью и следит за благополучием. Прежняя жизнь не трогала, вспоминать былые времена не хотелось. Но от этого не убежать, и иной раз, погрузившись в омут пережитого, не сразу оттуда вынырнешь, а когда всплывешь, то воспоминания остаются на плечах цепкими водорослями.

Но она сама выбрала свою жизнь, хоть и не ожидала, что события пойдут таким чередом. Отец бы гневался, если бы… Если бы не…

«Ах, ну почему так? Нельзя было по-другому? — в который раз задавалась вопросом Алниса. Она не забудет и никогда не познает спокойствия — ее былая жизнь основательно укоренилась в глубине сознания. — А как? Кто я и кто он?»

Да, при обычных обстоятельствах подобный союз был невозможен, но все произошло так, как произошло Единственное возможное решение. Единственное, если твой путь — путь сердца, любви.

В городе два года не утихали слухи о беспорядках во дворце. Хаос, вынужденные перестановки и полный переворот…

А вот, кажется, и идет.

184